Enahma [<a href="/cdn-cgi/l/email-protection" class="__cf_email__" data-cfemail="680d0609000509281109000707460b07461d03">[email&#160;protected]</a>] - Счастливые дни в аду

ЭТО, НЕСОМНЕННО, ОЗНАЧАЛО, ЧТО?..

Какая ирония! Он должен был быть пойман и доставлен сюда, чтобы найти дом, о котором мечтал всю свою жизнь…

Он вспомнил тихое бормотание Снейпа несколько дней назад: «Счастливые дни в аду». Гарри задался вопросом: он думал о том же самом? Это было чем-то, что он, возможно, никогда не узнает. Но не имело значения. Гарри таращился на темноту в течение долгих часов, полных эмоций и желания прыгать, танцевать, громко кричать, чтобы показать всем свое счастье. Эти чувства сжали его грудь, его сердце так, что он едва мог дышать.

***************************************************************************

– Как долго я спал? – был первый вопрос, который Снейп задал, когда он, наконец, проснулся.

– Несколько часов. Я не знаю точно. Для меня время здесь – это что-то… тягучее и бесконечное, – объяснил Гарри. – Хотя раздражает, что они не пришли пригласить нас на новый раунд…

Снейп осторожно потянулся.

– Я чувствую, что за несколько часов не случится ничего хорошего.

Воздух, казалось, застыл. Гарри сглотнул.

– Вы подразумеваете, что… – он не осмелился закончить вопрос. Он чувствовал, что его тело дрожит в панике.

– Шшш… – Снейп немедленно обнял его. – Успокойся, Гарри. – Но он не знал, почему мальчик должен успокоиться. Смотреть смерти в лицо всегда было нелегко.

– Я не боюсь смерти, – пробормотал Гарри. – Я боюсь пыток. Я не хочу, чтобы меня снова пытали. Я не хочу к Эйвери… И я не хочу больше видеть, как Вас мучают, – его голос сломался. Сердце Снейпа упало. Снова знакомое чувство бессилия сжало его грудь. – Только так трудно остаться твердым. Я не знаю, смогу ли я выдержать это, – он едва мог слышать голос мальчика.

Снейп сидел в молчании. Он отчаянно хотел произнести обнадеживающие слова, но их совсем не было. Их положение было крайне беспомощным. Он глубоко вздохнул.

– Я не закончил рассказ о Сириусе и обо мне, – наконец сказал он, изо всех сил стараясь отвлечь Гарри. Гарри выглядел благодарным, когда он начал говорить. – Так… Где я остановился?

– Квайетус просил Вас простить его за то, что он защищал моего отца и Сириуса от исключения.

– Ах, действительно… – он задумался ненадолго, затем продолжил: – После несчастного случая с Квайетусом твой отец извинился перед ним. Меня там не было, но брат заверил меня в этом. Я не знаю, сделал ли он это по указанию отца или по доброй воле, но он, однако, извинился. Но я никогда не слышал об извинении Блэка. Никогда.

– Возможно, он просто забыл… – Гарри попробовал найти объяснение поведению Сириуса, но он мог видеть по лицу Снейпа, что это не было вполне удовлетворительно, даже сам он не был убежден.

– Забыл… хорошее дело. Он едва не убил кого-то, и только… только забыл об этом. Так же как он забыл извиниться передо мной после несчастного случая со мной. Тогда он был не забывчивым, а полностью потерявшим память, – сказал Снейп сердито. – Он притворился, что ничего не случилось. А главная причина, по которой я ненавижу его – он всегда терпеть не мог Квайетуса и называл его словами, которые я заслуживал бы без сомнений, но он нет, нисколько! Я не могу забыть этого. Я не забуду. И я также не понимаю этого. Почему?

– Возможно, он не хотел признать собственную ошибку. Он не хотел думать, что был так жесток, – Гарри, сдаваясь, покачал головой. – Я не знаю. Но, поверьте, он не настолько злой. Он только … слишком порывистый, он сначала действует, а думает только впоследствии, так что он делает много вещей, о которых сожалеет. Я думаю, если однажды Вы решите дать ему шанс рассказать о прошлом и дадите ему время, ДОСТАТОЧНО времени, чтобы избавиться от его внезапных и глупых эмоций, он извинится.

– Ты любишь его, – это не было вопросом.

– Да, – кивнул Гарри. – Вы знаете, он такой же быстрый в любви, как и в ненависти. И он любит меня без всяких оговорок, и предложил мне семью, не зная меня. Да, возможно, потому, что он тесно привязан и предвзят ко мне из-за моих родителей… Но он никогда не отказывался от своего предложения заботиться.

– Я вижу твои достоинства.

– Как я вижу Ваши, – заверил его Гарри. – Я только хотел объяснить Вам свои чувства. Я не могу понять Сириуса, но я принимаю его таким, какой он есть. Иногда он напоминает мне Рона. Они так… похожи.

Снейп слегка улыбнулся.

– Я думаю, что ты прав с этим последним замечанием. Возможно, по этой причине я и не могу терпеть мистера Уизли…

– Есть ли какой-нибудь студент, которого Вы можете терпеть? – спросил Гарри довольно дерзко.

– Да, конечно, – кивнул, усмехаясь, Снейп. – Это, например, ты.

– И?.. – Гарри стало чрезвычайно любопытно. – Драко?

– Он – сын Люциуса. А также мой крестник… – тихо ответил Снейп.

– Но, – Гарри разинул рот, – Люциус был тем, кто… кто сделал ЭТО с Вашей рукой…

Как исключение, Гарри мог видеть явную печаль и отчаяние на лице Снейпа.

– Я знаю. Раньше я никогда не поверил бы, что он причинит мне боль… – Гарри хотел сказать что-нибудь, но не мог найти никакого подходящих слов, чтобы сменить тему. Он успокоился, когда профессор, наконец, продолжил: – Но я не думаю, что изменю свое поведение с его сыном, если я все-таки как-то смогу вернуться в Хогвартс…

– Почему?

– Это не он причинил мне боль.

– Но Невилл не причинял Вам боли, – слова Гарри были слишком резкими, он ощутил это, но они уже вылетели. Снейп вздрогнул и повернул голову к Гарри.

– Возможно, ты прав. Но я думаю, что мое поведение никогда не приведет молодого мистера Лонгботтома к тому, чтобы стать лояльным Пожирателем Смерти. В случае Драко и других детей Пожирателей Смерти ситуация гораздо более сложная. Я стараюсь удержать их от совершения тех же ошибок и грехов, которые я совершил, когда был в их возрасте. Я пытаюсь показать им другие способы достигнуть величия, кроме темной магии и насилия. Я пробую удержать их на светлой стороне, но, кажется, Дамблдор в этой игре иногда играет против меня…

– Что?..

– На твоем первом курсе, когда ваш факультет выиграл факультетский кубок, способ, которым он унизил мой факультет, был неприятен. После этого представления мы не разговаривали целое лето. Никуда не годилось так оскорбить этих детей. Не факт, а способ, который он использовал…

– Вы правы, – кивнул Гарри. – Хотя тогда я этого не видел.

– Думать должен был не ты. Альбус, а не ты, был директором. Он должен был подумать об этом раньше. Впоследствии потребовалось много времени, чтобы успокоить этих детей, и я думаю, что многие из них никогда не смогут снова доверять директору. Но инстинкты… Они – только дети. Не темные и злые маги, а только глупые дети.

Гарри не смог ответить, так что он только сидел в полной неподвижности, когда Снейп внезапно продолжил свою историю.